[Foxburst]

18.02.2011 в 00:07

Пишет  fucking harlequin:

[сказка для плохих детей. Глава 4. Шут.]
Мне снится сон, в котором очень много памяти. Прошлое смешивается с настоящим, это становится неприятным, это опутывает и я никак не могу проснуться. Самое неприятное во сне - снова видеть, как этот ублюдок касается моей принцессы. Он держит ее за горло, а я не могу и шагу ступить. Я наблюдаю как завороженный. Ее хриплое дыхание и отчаянные глаза. Ее тонкие хрупкие пальцы, сжатые на руке ее мучителя. Белеющие костяшки. Я почти физически ощущаю ее боль, я задыхаюсь вместе с ней. Соберись, шут, ты умеешь выскальзывать из сна. Это почти невыносимо...что? невыносимо, шут. Тебе пора.
Я открываю глаза. Ты смотришь на меня, твои любопытные зеленые глаза скользят по свежим порезам, ссадинам, кровоподтекам. У тебя бледное лицо. Ты наконец замечаешь, что я не сплю. Тебя это смущает?
"Нравится?" - моя улыбка выглядит еще хуже, чем обычно, а тон способен разозлить кого угодно. И моя принцесса не исключение.
"Не хочу тебя расстраивать, но мне нравятся девушки." - в твоем голосе тонна показного равнодушия и презрения. Ты действительно думаешь, что сможешь меня переиграть?
"Не расстроила." - если ты такая упрямая, я буду тебе подыгрывать. Отключаю функцию эмоций, оставляя вечно презрительную ухмылку, которая с этими шрамами выдает во мне психопата.
"Вот и чудно." - ты продолжаешь строить из себя супер-женщину. Я же знаю, что ты так шарахнулась бошкой о стенку, что сотрясение тебе обеспечено. Лежать бы тебе, пить чаек и не думать ни о чем. Но нет, тебе обязательно резко вскочить, споткнуться об меня и продемонстрировать свою силу. Меня это не злит. И не пугает. Скорее пугает то, что я подмечаю эти мелочи и беспокоюсь (?). Хотя с другой стороны это забавно. Ты смешная. Тебе определенно подходит роль принцессы цирка. Мне бы промолчать или подать даме руку, но ничего не могу поделать, мне так нравится, как сверкают твои глаза, когда ты злишься.
"Тебе помочь, принцесса?" - тяну слова как можно ленивее, втягиваясь в твое маленькое представление передо мной и самой собой.
"Сама ходить умею." - ты злишься. Я чувствую это, хотя ты и маскируешь это под ехидство. Маленькая красивая бука. Я проговариваю это про себя и почти в голос смеюсь от того, как это звучит. Маленькая красивая бука.
Ты скорее вываливаешься, чем выходишь в зал. С твоим сотрясением по канату тебе явно не ходить. Иду за тобой, мысленно споря с самим собой и прокручивая события ночного цирка. Задумавшись, подпираю плечом стену. Хозяин окликает меня, протягивая карты.
"Парень, это, кажется, твое?" - словно мы не закапывали несколько часов назад несколько изуродованных трупов и вообще вряд ли знакомы. Мне нравится этот тон ничего-особенного-не-произошло. Ты хотя бы догадываешься, где твой неумелый поклонник? Я смотрю на тебя, но ты тоже убираешь с лица все эмоции. Теперь мы оба в воображаемых масках и не спешим дать друг другу шанс на искренность. Будь по-твоему, принцесса. Я едва заметно пожимаю плечами.
Хозяин тем временем хитростью уговаривает тебя отлежаться денек. Тебя так легко поймать на слабо? Мои изуродованные губы снова искривляются в усмешке. Ты краем глаза замечаешь это. И тебя это злит. Я тебя злю, раздражаю, выбешиваю - и во мне поднимается клубок эмоций, который рискует взорваться очередным психозом. Я совсем потеряю контроль над собой рядом с такой чертовкой. Ты подходишь ко мне вплотную, и я чувствую твое дыхание у себя на щеке. Ты дразнишь меня, а я обычно не чувствителен к такого рода провокациям. Твои коготки вспарывают едва зажившую корочку пореза на груди. Боль и искушение обжигают почти одновременно, я кусаю себе губу изнутри, чувствуя, как в моих глазах начинает мелькать опасный огонек. Я закрываю их, пропуская через себя пульсирующие ожоги рваной царапины и желание изнасиловать тебя прямо здесь, на барной стойке. Я чувствую, как ты приближаешь ко мне свое лицо. Открываю глаза, а ты слизываешь мою кровь с пальца.
"Тебе же девушки нравятся", - у меня хриплый голос, но это меня даже не злит. Наоборот, я снова переигрываю, я хочу заставить тебя почувствовать власть надо мной. Принцесса, ты решила, что можешь вертеть шутом, как тебе вздумается? Ты права. Но только если этого хочет сам шут. Мысленно бью себя по рукам и отгоняю мысли об изнасиловании. Не время и не место. Ухмылку от этой мысли тоже через силу прогоняю к черту. Мы оба стоим на грани, поняла ты это или нет - не знаю. Наверное, нет. Ты даже не поняла, что произошло, пока ты лежала без сознания в подсобке бара. Ты отстраняешься и выходишь из бара, не удостоив меня ответом или прощанием. Куда ты идешь? Нет, шут, тебя не должны волновать эти вопросы. Забываюсь и сквозь равнодушную маску проглядывает желание не отпускать. Ты оборачиваешься и успеваешь сфотографировать на память это безбожное палево. Потом ты уходишь, а я снова кривлю губы в улыбке, обернувшись к Хозяину.
"Ты рассказал ей?.." - подхватываю несколько стаканов и начинаю ими жонглировать.
Он косится на сверкающее в моих руках стекло и качает головой.
"Это был ее ухажер, если что." - решает он просветить меня, словно мне не всё равно, кого вчера доели пушистые уличные зверьки.
"Ничего серьезно с ее стороны, как я понял, но кто знает, что у нее на душе. Он был от нее без ума". - при последней фразе он, видимо, вспоминает мое вчерашнее лицо и прячет улыбку. Я жонглирую стаканами, не обращая внимания на заляпанные заново кровью штаны.
"Послушай, бармен, ты мне нравишься, ровно настолько, что вчера ты каким-то чудом смог не подохнуть и поделиться с бедным шутом волшебной травкой". - я расставляю точки над i, мне иногда нравится быть честным. Иногда. Я ставлю один за другим стаканы на стол и иду к выходу.
"Не ходи за ней" - бросает мне вслед Хозяин, а я только повожу плечом. Я и не собирался. Если понадобиться, я всегда смогу ее найти. Или сделаю так, чтобы она нашла меня. Я уже слишком втянулся в эту игру.

Я решаю наведаться к Нэн. То, что я помню, сильно угрожало ее жизни, и мне интересно, как она это воспринимает. Она была дома, снова одна, с дикого похмелья, но как всегда выглядела великолепно. Я залезаю в окно, встаю сзади нее и касаюсь губами ее плеча, на котором виднеется свежая отметина (моя вчерашняя работа). Она вздрагивает, но не успевает вытащить нож, я перехватываю ее руку: "Дорогая, это всего лишь я, ты не рада?..". Она обмякает в моих объятиях и закрывает глаза: "Ты сведешь меня с ума, чертов арлекин. Ты, признаться, смог меня вчера даже немного напугать. Я даже почти на это повелась." Я наклоняюсь к ее уху и вкрадчивым голосом бью по свежему страху: "Ты так и не поняла, что вчера почти тебя убил...если бы не бармен." И она верит. Она почти понимает, почти осознает. Ей страшно, ее ресницы дрожат: "Зачем ты пришел?". Я отпускаю ее руку и разваливаюсь на кровати.
"Я хочу отоспаться, поесть, поразвлечься, в общем, отдохнуть от вчерашних гастролей". - как ни в чем ни бывало улыбаюсь ей, а она снова примеряет маску наивности. Ее любимая игра. Мол, я наивная девочка, тогда ты меня не убьешь. Она сама себя успокаивает. Она может причинить очень много боли, но я сильнее, я изощреннее. И от этого ей бывает страшно. Но пока она наивная девочка, ей проще верить, что я ее не трону.
"Я сейчас приготовлю тебе поесть. Ты спать?.." - какая она сговорчивая, всего-то стоило приоткрыть ей глаза на то, какой я на самом деле.
"Нет, у меня... - я замолкаю, потому что в голове безумца рождается очередная безумная идея. - У меня еще есть парочка дел. Но скоро я к тебе вернусь, ты ведь никуда не уйдешь?". Я подхожу к ней, проводя кончиком языка по ее шее. Она тает. Я чувствую, как все ее страхи и обиды испаряются. Она слишком любит хороший секс и сладких мальчиков. Я ведь уже говорил, что я хожу в любимчиках?.. Конечно, она кивает. Она будет меня ждать, как верная собачка. Она вольная и властная. Но я даю ей то, что ей нравится. И это позволяет мне дергать ее за ниточки. Марионетки.

Я редко гуляю по городу днем. Солнце прячется за почти грозовые тучи. Горожане опасаются возможного дождя и лишь изредка высовывают нос за пределы своих домов. Я нашел у Нэн черный балахон, потому что рубашка напоминала белые окровавленные лохмотья. Я иду по кривым улицам, прячась в капюшоне и сунув руки в карманы. Карты и маска как всегда на поясе. Я иду походкой закрытого подростка, который спешит на очередную сходку похожих на него не выросших детей. Я не хочу двигаться плавно, бесшумно. Не хочу прыгать и ходить на руках. Я примеряю маску угловатого мальчишки, она не привлекает внимания, она мне нравится. Я топаю на другой конец города, в неприметный дом на отшибе, скорее напоминающий самодельную башню. Толственная деревянная дверь, в которую я стучу ногами, со скрипом отворяется.
"Кого там еще...о! Внезапно!" - невысокий стареющий мужчина с глубоко посаженными глазами и рыжеватой шевелюрой протягивает мне руку, а потом, плюнув, едва ли ни душит в объятиях, словно мне всё еще 11 лет.
"Мальчишка, да ты вырос за эти годы...Нет, не верю, что это ты!"
Я корчу гримасы и показываю язык: "Слушай, Лофт, еще немного и тебя будут бояться горожане, ты будешь тем, кто убил Шута". Лофт отпускает меня так же внезапно, как и меняется выражение его лица.
"Давай заходи. Это всё-таки ты...Я так и думал. Но всё равно...не ожидал. Мо!" - я прохожу за ним вглубь дома, который напоминает огромный сундук. Кажется, что здесь всё состоит либо из книг, либо вообще из таких странных вещей, что спрашивать о них бесполезно. "Мо!" - к нему навстречу выбегает здоровенная лохматая, вероятно, псина (из-за обилия шерсти тут никто не поймет, что это за зверь), хочет опрокинуть меня и заоблизывать до смерти. Я делаю сальто, вскакиваю по выступающим книгам на какую-то полку со стеклянными колбами, хватаюсь за какую-то перекладину (или это турник? турник?! или перекладина?) и свешиваюсь по привычке вниз головой. Животное в непонятках смотрит на Лофта, а потом так же стремительно убегает. Лофт от души смеется, щуря глаза. "Ты понравился Мо. Шут, значит... А с чего это вдруг ты наведался к старому дядюшке Лофту?" - он усаживается в кресло и наливает себе чай из большого чайника, в котором смешаны видов 5 разных заварок.
"Мне нужен какой-нибудь зверек. Вольный, но верный. Чтобы охранял и веселил. Чтобы одиночества не чувствовалось и чтобы дома кто-то ждал." - задумчиво выкладываю я. Лофт кашляет, поперхнувшись чаем: "Тебя заела тоска?..". Я спохватываюсь и смеюсь, растягивая уголки губ в неестественном восторге. "Это не мне. Это одной капризной красивой буке, которая, наверное, злится на меня".
"Влюбился..?" - дядюшка Лофт снова смеется, поддразнивая меня. Попадает в точку, я кидаю в него какой-то странный предмет, похожий на деревянный кубик Рубика. "Шут? Влюбиться? Я служу и потакаю прихотям" - строю очередную клоунскую рожу, а Лофт, потирая ушибленный лоб, усмехается и качает головой.
"Ладно, мальчишка, так и быть. Как раз недавно потомство появилось. В количестве одного уродца. Если твоя фифа терпит тебя, то и он полюбится. А сейчас ты попробуешь мой новый чай, тебе туда наверх его подкинуть?".

Я знаю Лофта уже много лет. Он помнит меня мелким мальчишкой, он видел мои первые попытки жонглировать, у него найдется книжка, которая кому угодно разбередит душу, а еще у него ужасная слабость к живым существам. Всем, кроме людей. Словом, если тебе нужна какая-то странная штуковина (живая или нет), тебе сюда. За несколько часов, проведенных в почти забытом доме, я почти пожалел, что пропал на столько лет. Но ключевое слово "почти", я жил сам по себе и я уже не тот ребенок, который кидал вверх разноцветные мячики. Я заставляю людей улыбаться и умирать от боли. Но я по-прежнему привязан к этому смешному и доброму дядьке. Он когда-то заменил мне семью, помог справиться с одиночеством и набраться сил. А теперь то же самое он поможет мне сделать по отношению к этой капризной маленькой буке.